пауза.
ты смотришь в чашку с чаем.
я считаю трещинки на блюде.
люди не встречаются случайно.
мы с тобой, наверное, не люди.
очередное дуновение ветра, новый стежок, затянуть поплотнее узелок-незабудку на сердце. как браслеты_клятвы_в_вечной_дружбе, которыми обменивались в школе. кажется, что уэллс успел преподнести сатин именно такой подарок. душе гонимой северным ветром не суждено найти покоя, обреченная на вечные поиски, она пришвартовывается в очередному порту. и вдруг уэллс. ударом поддых, волшебной пылью в глаза, яркой вспышкой на сердце. этот город оказался особенным. принесшим слишком много напряжения и слишком много счастливых моментов, пусть ей и не с кем поделиться ими. она улыбается каждому новому дню, открывает окно пошире, впускает в свою маленькую обшарпанную и такую родную квартирку свежий апрельский воздух. все еще холодно и кажется, что в солнечных лучах можно заметить отбившиеся от стаи снежинки, что продолжают кружиться в своем хороводе. сатин такая же. одинокая. отбившаяся от своих людей, которых так и не смогла найти. и все равно танцующая.
ей кажется, что в воздухе пахнет морем. таким родным и далеким. желанным. оно превзошло все ее ожидания и самые потаенные мечты. она вдыхает полной грудью. старается удержать свое море. цепляется пальцами, чувствует, как оно ускользает из рук. ей все равно, что это океан и она видит лишь малую часть. ей попросту наплевать на это. уэллс подарил ей то чего она не чувствовала никогда ранее. осознание собственного места. когда-то ей казалось, что оно рядом с матерью и отцом, особенно рядом с отцом. забраться к нему на коленки или просто сесть рядом, услышать его голос, почувствовать его уверенную руку на своей, когда он помогает ей вырезать очередной кораблик. когда-то эти чувства разбились о реальность, представившуюся ей несколькими годами ранее. она все еще помнит бессонные ночи и резкие пробуждения, когда воздух входил в легкие так тяжело, словно весил несколько фунтов и был наполнен битым стеклом. воздух царапал легкие. и она не переставала видеть немой вопрос в глазах отца. в глазах, что так похожи на ее собственные. ей казалось, что она почти забыла об этом. она отчаянно желала этого всеми фибрами своей изрезанной в лоскуты души. оказывается не забыла. помнит все также отчетливо, словно это было вчера. свое ожидание. свои слезы. его недоумение. свою истерику, что случилась, когда она уже оказалась дома. она бы так хотела забыть.
выбирается из дома пораньше. там на нее давят стены. ей начинает казаться, что они ухмыляются над ней. она попросту сбегает от своих мыслей. думает о том, чтобы зайти в магазин, но сегодня ее выходной и она знает, что загляни в цветочный, уже не сможет уйти оттуда. будет ходить вдоль огромных ваз с цветами, едва касаясь их нежных лепестков пальцами. наслаждаться пьянящими ароматами и искать подходящие слова для каждого посетителя. уэллс кажется ей родным, но она до сих пор не может с уверенностью сразу сказать где она. слишком привыкла просто бесцельно бродить по его улочкам и спрашивать дорогу только в последний момент. взгляд останавливается на ярком приветствии выведенном голубым мелом на аспидной доске. какое-то кафе, которого здесь либо раньше не было, либо она еще не успела найти его. сатин любит находить новое. сатин жить не может без запаха свежемолотого_свежесваренного кофе, а сама почти всегда пьет только чай и мечтает о круассанах, которыми ее угощала тетушка. настоящие французские круассаны были единственным, что она могла приготовить на кухне и то чему так и не смогла научиться сатин. похоже и даже, пожалуй, вкусно, но все время не то. тетка смеясь говорила, что это потому что в ней кровь не только французская и всегда добавляла, что это прекрасно, едва заметив, как тяжело вздыхала сатин. сама девушка не выносила всех упоминаний о том, что француженка она лишь наполовину, словно это ее вина или какой-то дефект.
она улыбается, услышав перезвон колокольчиков, что приветствуют ее и оповещают о новом посетителе хозяев кафе. еще слишком рано для посетителей и алайе, так привыкшей к постоянному шепоту чужих разговоров в различных кафе уэллса, становится неуютно. как если бы она потревожила чью-то сказку, ворвалась непрошеным гостем в чужую фантазию. она знает какого это. когда закрываешь глаза и начинаешь мечтать, и вдруг понимаешь, что твой сценарий перестал быть твоим и кто-то другой умело руководит героями пьесы. пытаешься противиться постороннему и сдаешься, в итоге, под его напором. превращаешься в зрителя. сатин подходит к прилавку и заказывает себе чай с имбирем и корицей, лучшее средства от холода и душевных невзгод. бросает взгляд на небольшой зал, здесь и правда невероятно уютно. уже собирается сесть ближе к окну и наблюдать за прохожими, как чувствует, что ее сердце пропускает удар. раз. два. узнавание?
смутно-знакомые черты, профиль, что кажется почти родными, хоть она и уверена, что раньше не встречала этого человека. возможно она всего лишь видела его на улице. скорее всего. она и не удивлена даже. сатин всегда обращает внимание на красивое, будь то люди или же вещи. красивое и интересной. почему-то он сразу же представляется ей именно интересным. человеком_собеседником. отсчитывает про себя до трех, старое правило, которому научила тетка. двигается в его сторону, почти останавливается у свободного столика, благо их много, но вовремя останавливает себя.
- доброе утро, не возражаете? сегодня прекрасный день. меня зовут сатин. - ей кажется, что скоро она либо замолчит вовсе, либо скажет что-то совершенно несущественное. найдет в себе неожиданно англичанку и решит сообщить о погоде и что метеорологи обещают...ловит его взгляд, улыбается, как если бы улыбки были в этой стране под запретом и решив, что стала вдруг слишком наглой устремляет свой взгляд на книгу, лежащую аккурат между ними.
